Глава 1
7 утра. Я просыпаюсь в своей огромной постели от сладких эротических снов. В средние века считали, что утром к молодым юношам во сне приходят демоны женского пола — суккубы, которые развращают их. Я не юноша: мне 37 лет. Но рослая рыжая чертовка пришла ко мне в этот ранний час. Не по своей воле, но это и не особо важно. Она работает вместо будильника и полирует мой член до блеска своим язычком, стараясь доставить мне удовольствие. Рыжая бестия знает: от моего настроения зависит её сегодняшний день. Будет ли она выпорота, посажена на «кобылу», сидеть на бутылке или тихо лежать как верный питомец у моих ног — получая вкусняшки за послушание? Маша конечно надеется на второе.
Надежда её не напрасна. Я в хорошем настроении. Бутылки и "кобылы" сегодня не будет.
Вчера вечером перед сном я два часа слушал рассказы Маши о её «службе» в полку полиции. Как её драли в туалете батальона, как инспектор-дежурный, приехав ночью на пост и застав её спящей, шантажировал "неполный служебным соответствием" . Пришлось бедной Маше скакать не только на его члене, но и поехать с ним и его «друзьями» в сауну — и многие другие истории из службы этой полицейской шалавы! За не полных два года её службы минимум взвод ментов прошёл через все дырочки Маши.Не зря не зря ты девочка попалась мне на глаза).
Глава 2
Я мою Машу в душе. Высокая, мускулистая — её тело словно отлито из бронзы. Плоский животик, маленькая грудь нулевого размера: небольшие соски едва выпуклые под горячей водой. Загорелая кожа, слегка обожжённая солнцем, контрастирует с белыми следами от купальника —нежными полосками на бёдрах и груди, словно тень от летнего плена. Бритый лобок идеально гладкий, а в зоне бикини едва заметны розовые контуры, где пигмент ещё не вернулся после бритья.
Тёплая вода струится по её спине, каплями скользит между лопаток, собираясь в маленький поток у основания позвоночника. Пена белой мглой окутывает тело, а губка — теребит кожу, оставляя после каждого движении блестящие следы. Запах шампуня приятно щекочет мой нос.
Её глаза — испуганные, расширенные, словно она не верит в то, что происходит. Может быть, боится моего взгляда? Или того, как я дотрагиваюсь до её тела, будто боясь сломать хрупкую статую? Я вижу каждую мышцу на её ногах, каждый изгиб спины — чертовски прекрасное создание. Что может быть прекраснее этого момента: теплая вода, пена, губка, трепещущая кожа... И всё же её взгляд — такой напряжённый, что сердце сжимается.
«Что ты скрываешь под этой красотой?» — думаю я, проводя рукой по её бедру. Но она молчит, лишь слегка касаясь твоей руки, будто ища поддержки в этом странном моменте.
Я раздвигаю ноги Маши и начинаю тщательно намыливать её промежность. Её веки дрожат, закатываясь вверх — стон вырывается из груди, короткий, почти детский. Мои пальцы скользят внутрь влагалища, раздвигая горячие стенки. Я дрочу Машу обеими руками: одной ладонью лаская клитор, другой — входя глубже, пока её бедра начинают подрагивать от напряжения. Она извивается, как рыба на крючке, но не сопротивляется. Брызги воды летят в стороны, словно драгоценные камни.
Пальцы уже внутри неё, двигаются ритмично, обводя внутренние складки. Другой рукой я держу её бедро, а свободной ладонью тереблю клитор. Маша цепляется за стену влажными пальцами, колени трясутся — то ли от воды, то ли от предвкушения оргазма. Брызги летят во все стороны, смешиваясь с пеной . Её тело напрягается, дыхание прерывается… И вдруг — взрыв: она кричит, выгибается, а её пальцы царапают мои запястья, оставляя кровавые полосы на коже.
Глава 3
Маша:
Тёплая вода струится по коже, смешиваясь с пеной. Губка скользит по моему животу, оставляя следы мыльной пены. Я чувствую, как напряжённые мышцы спины и бёдер поддаются прикосновениям.Мой бритый лобок — белая полоса на загорелом теле — кажется слишком уязвимым под струями воды. Следы от купальника, бледные прямоугольники на груди и бикини-зоне, словно напоминают мне о прекрасном недавнее отпуске.
«Не думала, что кончится здесь», — мелькает в голове.Мои глаза смотрят вниз, на смутные контуры мужских рук, которые уже намыливают промежность. Пальцы скользят внутрь, и я вздрагиваю, пытаясь не дрожать. Губы автоматически шепчут: «Не надо…», но тело предательски расслабляется под лаской.
— Ты такая горячая сегодня, — слышится голос за спиной.
Я цепляюсь пальцами за стену душа, вцепившись в шероховатую поверхность, как утопающий — за соломинку. Брызги воды летят в лицо, смешиваясь со слезами от напряжения или… может, иначе?
«Чёрт возьми, почему это так… странно приятно?» — думаю я, пытаясь убедить себя в страхе. Но тело уже отвечает само: мышцы сокращаются под прикосновениями, бедра слегка раскрываются, словно зовут глубже.
— Не смейся… — шепчу я сквозь зубы, когда он улыбается.
Но сама думаю: «Кто тут смеётся? Тело или разум?» Брызги воды смешиваются в неразберихе. Пальцы двигаются быстрее, и я чувствую, как внутри всё сжимается…
— Чёрт, Машка, ты даже не представляешь, — его голос становится хриплым.
Я уже не боюсь. Или боюсь по-другому? Тело взрывается волной, от которой кружится голова. Голова падает на плечо незнакомца, и я шепчу:
— Может, это и насильник… но ты хоть знаешь, где точка G…
Вздрагиваю, смеясь сквозь слёзы — смешанные из страха и удивления. Вода стекает по лицу, а он хрипло смеётся в ответ:
— А я думал, ты её вообще не заметишь…
Мы оба знаем, что это ложь. Но сейчас мне плевать — ведь даже насильник иногда может стать неплохим любовником.
