Кейси покраснела еще больше, когда камера щелкнула еще несколько раз за ее спиной.
Марк снова отступил.
«Ладно, теперь медленно повернись. Вот и все. Идеально».
Щелчок.
«Хорошо, теперь я хочу, чтобы вы подняли обе руки. В то же время смотрите на свой живот, как будто вы удивлены».
Джиллиан снова отступила назад для полного кадра.
Щелчок.
«Красиво. Теперь я заставлю вас повернуться боком и держать руки по бокам. Очень мило!»
Щелчок.
«Хорошо, снова встаньте лицом к камере. На этот раз расставьте ноги на ширину плеч и посмотрите на меня. Эм... может, заведите руки за спину? Вот и все. Улыбнитесь. Прекрасно».
Щелчок.
«Теперь заведите руки за шею и снова сцепите пальцы. Держите ноги на том же расстоянии друг от друга. Вот и все. Улыбнитесь еще раз».
Кейси проклинала себя. Она чувствовала себя настолько подавленной и униженной, что все время забывала улыбаться.
Щелчок.
«Хорошо, теперь держите ту же позу и отворачивайтесь от камеры. Отлично».
Щелчок.
"Посмотри на меня через плечо. Улыбнись. Хорошо!"
Щелчок.
"Ладно, теперь повернись и подними свою одежду. Прижми ее к телу и помаши мне, как будто прощаешься. Вот и все".
Щелчок. Щелчок.
Марк посмотрел на часы.
"Ладно, уже поздно. Думаю, этого хватит на эту сессию", — объявил он. "Спасибо, Кейси. Было приятно работать с тобой. Можешь снова одеться. Хорошо, в четверг в то же время. Увидимся тогда".
Кейси не нужно было повторять дважды. Она быстро собрала одежду и надела ее, пока Марк и Джиллиан занимались упаковкой оборудования и выключением студийного света. Странно, но даже сам процесс одевания перед незнакомцами казался странным и сюрреалистичным, не говоря уже о том, что двое незнакомцев теперь знали, что на ней нет трусиков. Ей снова стало плохо.
Затем Кейси подумала о том, что ей придется вернуться в четверг, чтобы сделать все это снова. Она уже боялась этого. Она пыталась утешить себя мыслью, что ущерб уже нанесен. Теперь ее тело было сфотографировано обнаженным со всех сторон, и это было невозможно вернуть, и как бы ужасно ни было это переживание, оно могло быть намного хуже. Эти двое были очень добры и профессиональны с ней, и она была уверена, что если бы это был кто-то другой, она, возможно, не смогла бы пройти через это или потеряла бы сознание от беспокойства.
Она попрощалась с Марком и Джиллиан и направилась к своему велосипеду. Было еще достаточно света, чтобы она успела домой вовремя.
Пока она ехала, она подытожила последние два дня и с трудом могла поверить, что она прошла путь от того, что никто никогда не видел ее обнаженной, до того, как стала обнаженной моделью, и все это против ее воли, чтобы спасти сестру от тюремного срока или приговора к кабальному труду. Она надеялась, что это того стоило.
Порыв ветра снова задрал ее юбку, и она быстро опустила ее рукой.
Она пришла домой как раз к ужину и присоединилась к родителям за обеденным столом. Было очень неловко сидеть там без трусов под юбкой, пока ее родители болтали, как будто ничего необычного не происходило. Если бы они только знали, что она делала этим днем...
"Ну как прошел твой день, Кейси?" — небрежно спросил ее отец. "Кажется, ты пришла домой позже обычного?"
Она не подумала, что ей понадобится оправдание, и попыталась его придумать.
"О, я осталась в Технологическом, чтобы закончить домашнее задание. Мне нужен был доступ к некоторым ресурсам, и библиотекарь был так любезен, что разрешил мне доступ", — солгала она.
"Хорошо, хорошо. Ты всегда была гордостью для мамы и меня".
Затем его внимание переключилось на телевизор в углу.
Дзинь.
Кейси подпрыгнула, вспомнив, что ее телефон все еще был в сумке.
«Извините, я на минутку. Я лучше пойду посмотрю, кто это » — объявила она. К счастью, ее родители едва оторвались от телевизора.
Она взяла телефон в свою спальню, и, конечно же, это был он снова. Она задавалась вопросом, напишет ли ей кто-нибудь еще.
«Под юбкой, пожалуйста».
Без нижнего белья под юбкой Кейси смогла раздвинуть ноги и завершить унизительный акт стоя без всяких проблем. Трудность заключалась не столько в физическом акте, сколько в психологическом воздействии, которое это требовало от нее каждый раз. Она поняла, что теперь это не менее унизительно, чем в первый раз, когда ее попросили это сделать.
Она вернулась к столу и закончила ужин, прежде чем извиниться и удалиться в свою спальню. Она бродила по Интернету около часа, когда неожиданно получила от него еще одно сообщение.
«Ты хорошо сегодня постаралась. Продолжай в том же духе, и Джолин не попадет в тюрьму».
Она не потрудилась ответить. От всего этого ей стало дурно.
Она думала о событиях дня. Она носилась по овальному залу кампуса, фотографировала свои интимные места во время занятий и отправляла их незнакомцу, а затем завершила день унизительной фотосессией. Только Бог знает, что Марк собирался делать с этими фотографиями или где они могли оказаться. Надеюсь, нигде, где их не увидит кто-то из ее знакомых.
Затем она начала беспокоиться о завтрашней миссии, а она почти наверняка будет, и о том, что в ней, вероятно, будет участвовать кто-то из ее знакомых, который будет держать камеру сейчас. Как она найдет в себе смелость или оправдание попросить кого-то сфотографировать ее в какой бы унизительной ситуации ей не сказали бы оказаться? Одна только мысль о том, что ей придется просить кого-то сделать это, а затем фактически позволить им это сделать, была слишком страшной. А потом, вдобавок ко всему, ей теперь нужно было вернуться в студию Марка для еще одной обнаженной съемки в четверг и делать это дважды в неделю в течение следующих двух месяцев! Это было больше, чем она думала, что сможет выдержать. Но с другой стороны, двухмесячный контракт означал, что всему этому пришел конец. Он бы получил то, что хотел, и, как она надеялась, двинулся бы дальше.
Внезапно она снова почувствовала покалывание внизу живота, и почувствовала, как образуется влага.
О Боже, неужели мне действительно нравится быть униженной? Какого хрена?
Ее рука почти непроизвольно залезла под юбку, и ее пальцы нашли свою цель. О Боже, это было так приятно. Она была такой мокрой, что влага стекала по ее ноге. На этот раз она сразу же погрузила три пальца внутрь, продолжая надавливать на клитор, пока она двигала рукой вперед и назад. Оргазм пришел сильный и быстрый. Она еле добралась до подушки, чтобы сдержать крик.
"Кейси, ты в порядке?"
Ее мать была как раз не далеко от ее комнаты и, должно быть, услышала ее.
Ох, черт. Ох, черт. Ох, черт.
«Да, мам, я просто общаюсь с друзьями в сети. Извини » — крикнул Кейси.
«Все в порядке. Мне показалось, что тебе больно, вот и все».
«Лол, мам. Нет, я в порядке».
«Ладно, дорогая. Сейчас 9 вечера. Обычно ты уже в постели».
«Спасибо, мам. Великие умы мыслят одинаково. Я как раз собирался почистить зубы и лечь спать».
«Спокойной ночи, дорогая»
«Спокойной ночи, мам».
Уф! На волосок от смерти!
Она встала и прислушалась к своей двери на мгновение, чтобы убедиться, что путь свободен. Ее отвращение к себе за то, что она была такой распутной, что ее мать слышала ее крики экстаза, не говоря уже о том, что изначально вдохновило ее, снова привело к сильному чувству возбуждения.
О Боже, не снова!
Как будто сама по себе, ее рука уже начала работать снова, прежде чем она успела вернуться в постель. Что с ней не так? Она снова кончила, и, как и прошлой ночью, цикл повторился еще дважды, прежде чем она, наконец, рухнула и задремала.
Она спала прерывисто и проснулась в поту, в какой-то момент у нее в голове все еще был свежий сон. Она была на территории кампуса, когда внезапно вокруг нее собралась толпа издевающихся студентов. Она посмотрела вниз и поняла, что забыла одеться и ходила по занятиям совершенно голой, не осознавая этого! Мгновенно смутившись, она поискала, куда бы бежать, но некуда. Она застряла. Затем, как ни странно, она разозлилась и столкнулась с толпой, уперев руки в бедра. Не пытаясь больше ничего скрыть, она закричала: «В чем дело? Ты никогда раньше не видела нудиста?»
Вот и все! Это было оправдание, которое могло бы сработать, когда ей придется попросить кого-нибудь сфотографировать ее во время ее следующего задания. Она притворялась, что думает о том, чтобы стать зарегистрированной нудисткой, а фотографии были для нее способом увидеть, как она будет выглядеть, словно она опускала палец ноги в воду, прежде чем решиться на это.
Боже мой, я слышу себя? Это просто безумие! Но если нет выхода из этой ситуации, что еще я могу использовать в качестве оправдания? Я не могу сказать, что меня шантажируют. Может, я могу сказать, что поспорила? Это сработает, может быть, один или два раза, но что потом? Это также заставит меня выглядеть как дешевая шлюха, если я приму такой вызов, но нет ничего шлюховатого в том, чтобы быть нудистом. Это просто кто-то, кто не хочет носить одежду. На самом деле, в этом нет никакого реального сексуального подтекста. Так что, я думаю, на этом все.
Несколько лет назад государство легализовало нудизм, но тут была загвоздка. Чтобы стать нудистом, нужно было зарегистрироваться, а регистрация была постоянным и пожизненным обязательством. На левом запястье делали татуировку в форме полумесяца, и от вас ожидалось, что вы никогда больше не будете носить одежду до конца своей жизни. Если вас застукали в одежде после регистрации, за исключением обуви или защитного снаряжения, если этого требовала работа или погода, это обычно означало заключение договора. Кейси предполагала, что требуемый уровень обязательств должен был действовать как сдерживающий фактор, и, похоже, он был эффективным. Большинство людей, практикующих наготу, обычно предпочитали просто посещать нудистские колонии или специальные бесплатные пляжи, где они могли снова одеться и вернуться к своей обычной жизни. Очень немногие на самом деле проходили весь путь с постоянной регистрацией, поэтому они были крайне редким зрелищем на публике. Единственные зарегистрированные нудисты, о которых Кейси когда-либо слышала, были странными экстремистами, которые заняли небольшую деревню где-то на юге. Однажды она увидела фотографии этого в журнале. В основном это были толстые старики. Ужас!
