Сергей Иванов, студент второго курса медфака, всегда был застенчивым юношей. Это был молодой человек, чья внешность сразу бросается в глаза. Спортивное телосложение, широкие плечи, выразительные черты лица и невероятно красивые карие глаза делали его невероятно привлекательным. Женщины замечали его, их взгляды невольно задерживались на нём, и он это, конечно, чувствовал. Однако за этой яркой внешностью скрывалась невероятно застенчивая натура.
Сергей был невероятно стеснителен. Его природная робость мешала ему завязывать знакомства, особенно с женщинами. Он не знал, как подойти, что сказать, как начать разговор. Всякий раз, когда появлялась возможность заговорить с кем-то, его охватывал страх, и слова просто застревали в горле. Эта застенчивость стала для него невидимой стеной, через которую он не мог переступить.
Из-за своей молчаливости и сдержанности Сергей казался женщинам холодным и неприступным. Они видели его красоту и принимали его поведение за уверенность или равнодушие, не подозревая, что на самом деле он просто не умеет сделать первый шаг. Его внешняя привлекательность создавала образ человека, который знает себе цену, но в действительности он был совсем не таким.
У Сергея никогда не было интимных отношений. Он всё ещё был девственником, и это было его личной тайной, которая тяготила его. Он мечтал о близости, о простом человеческом тепле, но страх оказаться неловким или не оправдать чьих-то ожиданий сковывал его. Женщины, которые могли бы заинтересоваться им, не решались подойти, видя в нём недосягаемого красавца, а сам он оставался в стороне, не в силах преодолеть свою робость.
В тот роковой день, когда он провалил зачёт по урологии, судьба решила сыграть с ним злую шутку. Преподавательница, Елена Викторовна Петрова, сухо вынесла вердикт:
— Иванов, нам нужен пациент-доброволец для практических занятий. Ты либо становишься добровольцем и тогда получаешь зачет автоматом, либо до свидания. Это твой выбор. Выбирай быстро.
Сергей, для которого отчисление было страшнее ночного дежурства в морге, кивнул, не вдаваясь в детали. Он слышал байки про "проклятие анатомии" — про студентов, которые становились живыми пособиями для одногруппников, — но считал это преувеличением. Ох, как же он ошибался!
На следующий день Сергей шагал по коридору университетской клиники, слегка нервничая перед первым медосмотром, в котором он должен был играть роль пациента. Перед аудиторией, где должен был проходить медосмотр, уже стояли студенты, пришедшие на занятия.
Тут из-за угла появились знакомые лица — Вика и Настя, его одноклассницы ещё со школы, теперь тоже студентки медфака, но из другой группы. Обе сияли, как будто выиграли в лотерею.
— Серёга, ты тоже на практические занятия по урологии? — весело крикнула Вика, поправляя светлые локоны.
— Угу, — буркнул он, натянув улыбку. Внутри зашевелилось смутное беспокойство.
— И мы тут пришли практиковаться, — подхватила Настя, её карие глаза блестели от предвкушения. — Будем осматривать парней, трогать их… ну, ты понял, — она хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
Вика, оглядев коридор, где уже толпились студентки и всего несколько молодых мужчин, добавила с лукавой улыбкой:
— Интересно, кому из этих мальчиков мы сегодня будем крутить яйца?
Сергей почувствовал, как кровь отливает от лица. Он вдруг понял, что его старые подружки, с которыми он когда-то списывал алгебру, пришли сюда отрабатывать урологический осмотр. И что он, судя по всему, будет тем, кому они будут "крутить яйца", по образному выражению Вики. Он судорожно пытался придумать, как сказать им правду о своей предстоящей роли и объяснить почему он стал добровольцем, но слова не шли.
Решившись, он открыл было рот, чтобы сказать хоть что-то, но тут из кабинета вышла Елена Викторовна.
— Иванов, заходи, переодевайся, — скомандовала она и, улыбнувшись добавила,- точнее раздевайся, снимай все ниже пояса, брюки, трусы... носки можешь оставить.
Сергей повернулся к девушкам, чувствуя, как щёки начинают гореть.
— Э-э… Вика, Настя… по всей видимости, сегодня "крутить яйца" вы будете мне — выдавил он, глядя куда-то в пол.
Вика замерла, её глаза округлились, как две монетки.
— Ты? То есть мы… у тебя?! — её голос сорвался на писк.
Настя прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать смех, а Вика, смущённо хихикая, спросила, всё ещё не веря:
— Так значит, мы сейчас увидим твою письку?
Сергей открыл было рот, чтобы что-то ответить, но Елена Викторовна перебила его, не дав шанса на объяснения:
— Не только увидите, но и будете пальпировать её, ощупывать яички и проводить ректальный тест простаты. Это учебная практика, девочки, так что будьте серьёзнее.
Сергей почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он поплёлся в смотровую комнату, где ему выдали тонкую больничную рубашку, которая едва прикрывала бёдра, и велели раздеться догола.
Переодевание оказалось скорее раздеванием — ему пришлось снять всё, облачиться в тонкую больничную рубашку, и сесть на кушетку, прикрывая пах руками.
Студенты начали заполнять смотровую аудиторию. Вика и Настя вошли следом. Их щёки пылали, но они старались выглядеть профессионально, хотя в их глазах читалась смесь смущения и любопытства.
— Иванов, встань, ноги на ширине плеч, руки по швам, и не прикрывай гениталии — скомандовала Елена Викторовна, заняв позицию у стола с таким видом, будто собиралась применить силу, если Сергей не подчинится.
Сергей поднялся, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Перед ним, на низких стульях, сидели Вика и Настя, и остальные практиканты — их лица оказались аккурат на уровне его паха. Они с нескрываемым интересом наблюдали за Сергеем. Сергей опустил руки, открыв свои гениталии для всеобщего обозрения, и уставился в стену, стараясь думать о чём угодно — о погоде, о завтрашней лекции, о чём угодно, лишь бы не о том, что сейчас все студенты и его учительница видят его обнаженную письку.
Сергей стоял посреди учебной комнаты, чувствуя, как холодный воздух касается его обнажённой кожи. Сердце бешено колотилось, а взгляды одноклассниц, других студентов и учительницы, казалось, прожигали его насквозь. Все смотрели на его неприкрытый пенис, который уже начал набухать и слегка приподнялся. Он пытался сосредоточиться, напоминая себе, что это всего лишь часть урока анатомии, но легче от этого не становилось.
Его пенис, средний по размеру, но заметно толще обычного, сразу привлекал внимание. Обращала на себя внимание большая светло-розовая головка, которая выделялась в полувозбуждённом состоянии, а также красивые крупные яички правильной овальной формы, с левым яичком, висящим в мошонке чуть ниже правого, что добавляло гармонии внешнему виду его гениталий. В голом виде Сергей выглядел еще привлекательнее, он был похож на греческую статую какого-нибудь античного героя.
— Начнём с визуального осмотра, — продолжила преподавательница. — Вика, приступай
Вика кашлянула, пододвинула стул к Сергею, наклонилась чуть ближе, так что он ощутил её дыхание у себя в паху, и начала, запинаясь:
— Пенис… э-э… похоже обрезанный, крайняя плоть отсутствует, головка пениса открыта, кожа на головке пениса гладкая, слегка розовая — её голос дрожал, а щёки стали такими же розовыми, почти как цвет головки пениса Сергея.
Сергей чувствовал, как стучит его сердце. "Только бы не встал, только бы не встал", — молился он про себя, стиснув зубы. Вика старательно отводила взгляд, но её близость — её тёплое дыхание, случайно коснувшееся его кожи, — делала ситуацию ещё хуже.
— Смотрите, у него обрезанный пенис, да? -- неуверенно спросила Вика, подняв глаза на Сергея. Она как бы просила его о подсказке.
Но Сергей отвел глаза и замер. Жар прилил к щекам, и он почувствовал, как кровь застучала в висках. Его пенис на самом деле был необрезанным, но из-за лёгкого возбуждения — от нервов, от стыда, от необычной ситуации, кто знает? — он немного увеличился. Головка набухла, выскользнув из крайней плоти, которая свернулась аккуратным кольцом вдоль короны, создавая обманчивое впечатление обрезания. Он не был обрезан, но сама мысль о том, чтобы это обсуждать перед всеми, была невыносима.
Прежде чем Сергей успел что-то промямлить, учительница, госпожа Петрова, вмешалась. Её голос был спокойным и уверенным:
— Нет, Вика, ты ошиблась. Сергей не обрезан. То, что ты видишь, — это естественное состояние при лёгком возбуждении. Крайняя плоть оттянулась назад из-за набухания головки пениса, но это не значит, что она удалена.
Чтобы прояснить ситуацию, госпожа Петрова взяла пенис Сергея в руку. Аккуратно, с профессиональной уверенностью, она натянула крайнюю плоть вперёд, полностью закрыв головку.
— Вот, смотрите, — продолжила она, обращаясь к Вике и ко всем присутствующим. — Крайняя плоть на месте, просто она была оттянута. При этом она, зажав пенис Сергея двумя пальцами, вращала его из стороны в сторону, демонстрируя всем присутствующим.
Вика кивнула, осознав свою ошибку, а учительница отпустила пенис Сергея, головка пениса опять оголилась. Пенис заметно увеличился в размерах, но все еще свободно свисал, а его головка покраснела еще больше.
Сергей сглотнул, стараясь не смотреть никому в глаза. Он чувствовал, как комната сжимается вокруг него, а тишина становится почти осязаемой. Студенты явно ждали продолжения, и он понимал, что сейчас будет ещё хуже.
Госпожа Петрова повернулась к нему с лёгкой улыбкой:
