С самого первого курса я воспринимал учёбу в институте как размеренную подготовку к взрослой жизни. Пробной версией того загадочного и неизведанного этапа, когда стены образовательных учреждений наконец-то перестанут довлеть надо мною, уступив место пьянящей и пугающей свободе. В отличие от бесконечных школьных дней, воспоминания о которых были ещё свежи и, то и дело, навещали меня во снах и ностальгических грёзах, студенчество, практически сразу, награждало невиданным кредитом доверия. Больше не было звонков родителям по поводу прогулов, строгого ежедневного контроля и страха остаться на второй год. Лишь сессия маячила на горизонте каждого семестра, такая далёкая и совсем нестрашная (вплоть до её неминуемого наступления). И это ощущение почти взрослой, почти самостоятельной, почти наступившей жизни занимало меня значительно больше, чем рутинный образовательный процесс. Именно поэтому на третьем курсе мне и пришлось срочно искать работу, дабы иметь возможность оплатить обучение после позорного вылета с бюджетного отделения. Только так администрация вуза согласилась закрыть глаза на ужасающее количество долгов и регулярные пропуски занятий. Пробная версия неожиданно истекла, и взрослая жизнь потребовала денежного взноса за подписку.
Проблемы росли как снежный ком: к незаполненным бланкам зачётных ведомостей, коих скопилась уже почтительная стопка, добавилась нетривиальная задача скорейшего трудоустройства. Было тревожно. Внешний негатив уже начал прорываться в моё личное пространство нервическим недосыпом и частыми ночными кошмарами. Но мне всё же удалось взять себя в руки после пары недель подавленного безделья. И ситуация начала меняться в лучшую сторону. Работа, что называется, подвернулась – спасибо рекрутинговым интернет-ресурсам – и после отягощённых хлопотами летних каникул, я впервые встретил всё ещё тёплый сентябрь в качестве официально оформленного в штат офисного сотрудника. Мне удалось устроиться на должность ассистента в одну молодую компанию, успевшую зарекомендовать себя, как надёжного партнёра на рынке бизнес-консалтинга. По сути, то была секретарская работа – бумаги, документы, редкие созвоны с клиентами, а в обширное свободное время – бесконечные перерывы на кофе. Неплохо для вынужденной подработки. Освоившись на новом месте и сбалансировав учебное расписание с гибким рабочим графиком, я с интересом наблюдал за изменениями в моей растревоженной обстоятельствами зоне личного комфорта.
Отныне, на воображаемой карте еженедельных маршрутов, помимо дома и института (а также, нескольких баров и клубов в центре города) появилось новое здание – устремлённый в серое осеннее небо корпоративный муравейничек, испещрённый офисными этажами контор-однодневок и респектабельных фирм. На одном из таких этажей теперь трудился и я. Моё рабочее пространство представляло собой минималистичный столик с компьютером и приземистой тумбой, расположенный рядом с кабинетом начальника отдела контроля качества. Вернее, начальницы. Это «вернее» и определило последовавшие вскоре события.
Мою начальницу звали Марина Робертовна. И это, наверное, самое интересное, что я мог рассказать о ней на этапе моего карьерного старта. Марина Робертовна. Звучит как неудачная рифма, разрушающая всю поэтику в написанном дилетантом стихотворении. Я постоянно боялся оговориться при общении с ней и превратить её имя-отчество в плохую попытку произнести скороговорку из звонких рычащих слогов. Такое пару раз случалось, вызывая насмешливую улыбку у моих коллег. А в остальном руководительница отдела контроля качества ни чем не выделялась из толпы безликих однотипных менеджеров. Обычная женщина средних лет, проживающая свой пятый десяток в строгой корпоративной реальности типового офисного комплекса – такого же невзрачного и скучного, как она сама. Но всё изменилось, спустя, примерно, месяц с начала моего трудоустройства.
В дни, когда затянувшееся бабье лето сменилось бесконечной октябрьской изморосью, Марина Робертовна рассталась с мужем. Нет, конечно, моя начальница не обсуждала свою личную жизнь с подчинёнными – уж точно не с молодым новеньким ассистентом. Но даже вчерашний школьник и сегодняшний незадачливый старшекурсник способен был понять, в чём дело: до того разительно поменялся её образ. Блёклые светло-русые волосы Марины Робертовны, вечно закрученные в тугой пучок на затылке, теперь спадали вниз пышными золотистыми локонами, едва касаясь кончиками субтильных женственных плеч. Стройное тело со слегка очерченным возрастным животиком больше не пряталось в полы бесцветного костюма – вместо этого, небольшую грудь руководительницы обтягивали тонкие цветные блузки, из-под которых проступали линии и круглые чашечки бюстгальтера. Юбка укоротилась на добрый десяток сантиметров, и ухоженные ножки моей начальницы ступали по офисным коридорам в такт подиумной походке уверенной в себе бизнесвумен, призывно вилявшей упругой зрелой попкой. Пресный воздух кабинетов и этажей благоухал отныне влекущим парфюмерным ароматом там, где проходила Марина Робертовна. Словом, руководительница отдела на моих глазах переживала все те чудесные метаморфозы, с которыми сталкиваются все дамы средних лет, позабывшее было свою женственность в тяготах опостылевшего брака. Её личное бабье лето было в самом разгаре.
Да, много нового происходило в тот период.
Первые взрослые проблемы.
Первая работа.
Первая начальница.
Не сложно догадаться, что где-то поблизости был первый вызов к начальнице на ковёр...
***
Ковёр в кабинете моей начальницы действительно присутствовал. Тёмно-бордовым матовым полотном он покрывал практически весь пол просторного помещения. В изголовье ковра стоял массивный стол руководителя, стилизованный под красное дерево, а на кожаном троне класса «Президент» восседала сама Марина Робертовна, утопая своей миниатюрной фигуркой в повышенном комфорте чёрного стула. Я чувствовал себя провинившимся послушником, пришедшим на поклон к строгой Папессе.
«Или лучше сказать, пОпессе» – пронеслась в голове идиотская мысль, порождённая видением виляющего во все стороны упругого зада Марины Робертовны, который за минувшие недели успел отпечататься на сетчатке глаз. Ментальным усилием я отогнал придурочные фантазии.
И, всё же, интересно, где я успел накосячить?
- Добрый вечер, Алексей – безэмоционально приветствовала меня начальница.
За большим панорамным окном кабинета действительно смеркалось. Руководительница велела мне зайти уже по завершении рабочего дня. К чему бы это?
- Добрый вечер, Марина Робертовна – сказал я вежливо, стараясь скрыть дрожь в голосе и мысленно похвалив себя за то, что не оговорился в её звонко-рычащем имени-отчестве.
Марина Робертовна оторвала взгляд от гаснущего монитора, и посмотрела на меня своими холодными голубыми глазами. Раньше я не обращал внимания на то, насколько они красивы. То ли недавняя смена имиджа так отразилась на притягательной глубине её взора. То ли начальница использовала какие-то особые линзы в дополнение к чувственному и слегка вызывающему макияжу.
- Ты догадываешься, по какой причине я тебя вызвала? – мягко спросила начальница.
- Нет, Марина Робертовна.
- И что, совсем никаких мыслей?
Я промолчал. Последнее время, все мысли, которые возникали в моей голове при встрече с руководительницей, вертелись вокруг е сочного взрослого тела. Подобными откровениями я решил с ней не делиться.
Я обратил внимание, что фиолетовая офисная блузка Марины Робертовны расстёгнута на две верхние пуговицы, благодаря чему мне открывался чарующий вид на неглубокую ложбинку, разделяющую мягкие округлости выступающего бюста. Мне стоило усилий оторвать взгляд от её груди. Впрочем, зрачки, то и дело, предательски соскальзывали, заставляя любоваться оголённым пространством чуть ниже открытой гладкой шеи.
- Вот поэтому, Алексей! – вдруг громко выпалила руководительница.
- Я... э-э-э... что, простите? – моя речь не поспевала за чехардой тревоги и пока ещё лёгкого возбуждения.
- Ты постоянно на меня пялишься! – строго и, кажется, немного обиженно продолжала начальница.
- Ой, что Вы, нет, конечно! – неубедительно запротестовал я.
- Нет!? Да ты меня глазами раздеваешь!
- Марина Ро...
- Я даже спиной чувствую, как ты сверлишь взглядом мой зад!
- Нет... просто... это...
- А как ты на меня облизываешься при встрече!
- Облизываюсь? Разве?
- Не то слово, Алексей! Я боюсь представить, о чём ты думаешь в этот момент...
- Ни о чём таком...
- ... что хочешь сделать с моим беззащитным телом...
- Я, правда, не...
- ...и в каких непристойных извращённых позах!
Нужно было хоть что-то вразумительное ей возразить. Усилием воли я взял себя в руки и протараторил:
- Марина Робертовна, честное слово, Вы ошибаетесь! У меня и в мыслях ничего неприличного не было!
- Алексей – звонко прочеканила моё имя начальница – Ты прямо сейчас пялишься на мои сиськи!
Что ж.
Оспорить этот факт не представлялось возможным.
«Ладно, ладно» – думал я – «Надо просто дать ей выговориться, немного остыть. Потом, как следует, извиниться и забыть эту выволочку, как страшный сон».
Марина Робертовна, тем временем, продолжала:
- Ты целыми днями разглядываешь меня, как кусок мяса. Я вижу, в твоих глазах я одна из тех похотливых мамаш, нам которых вы в интернете смотрите. Милфа, да?
