— И много тут было… баб? — задала вопрос я, понимая, что не так уж и хочу знать ответ.
— Ты чё, досье составить решила? — Сиплый поднялся, присев рядом с Серым. — Было и было.
— Может, она хотела быть единственной… — Они рассмеялись.
Мне было немного не по себе. Побродив по чердаку и не увидев ничего интересного, я вернулась к парням.
— Сумку ставь, да раздевайся, долго ходить-то тут будешь? — Серый указал на относительно чистое место у входа. Смутившись, я поставила на него рюкзак и, сняв свитер, аккуратно сложила его прямо на нем.
— Вот жопа у нее заебись, — протянул Сиплый в тот момент, когда я наклонялась к рюкзаку.
— Жопа как жопа, — пожал плечами Серый. — Ну чё, опять вдвоем? Как вчера?
— А хули нет.
— Ты же сблюешь. Сам говорил.
— Потерплю. Чёт неохота вниз спускаться, — Сиплый поднялся, приспустив штаны. Видимо, мне нужно было что-то делать… Я замешкалась. Раздеваться дальше я не стала, глаза машинально стали шире, когда я увидела член парня. Он выглядел нетерпеливым, и, когда наши взгляды пересеклись, я почувствовала себя идиоткой.
— Чёт она какая-то неуверенная стала, — пробормотал Серый, поднимаясь следом. Его рука крепко взяла меня за руку, дернув навстречу, и тут же уперлась в плечо, опустив меня на колени.
Перед глазами появилась мошонка, покрытая редкой светлой растительностью. Неуверенно, не дожидаясь, пока они всё сделают сами, я взяла член рукой и направила его себе в рот. Он тут же начал твердеть, место во рту стремительно кончалось.
Я старалась не концентрироваться ни на вкусах, ни на запахах, что давалось мне с трудом — втягивая носом воздух, трудно игнорировать чужие гениталии у лица. А внезапно подкатывающие приступы тошноты мешали мне делать свое дело, поэтому я старалась вдыхать как можно реже.
Серый встал рядом, коснувшись своим членом моего плеча, и, склонившись, положил мою правую руку на него. Тот уже был твердым, и вся эта ситуация всё сильнее напоминала мне низкобюджетный порнофильм, авторам которого солидно не хватило денег на локацию — бюджет ушел на актеров, а актрису и вовсе на улице подобрали.
Совершая поступательные движения обеими руками, я попеременно брала в рот оба члена, торчащие у моего лица, а рот время от времени издавал странные звуки.
Скопившаяся во рту слюна постепенно стала стекать по подбородку, капая мне на юбку и пол с мягким звуком. Помимо этого, я слышала только вздохи парней и собственные причмокивания.
К своему стыду, была вынуждена признаться самой себе, что слегка возбудилась от осознания всей этой ситуации и своего положения в ней.
Я закрыла глаза, насаживая свою голову на члены — моя рациональная часть будто бы хотела что-то сказать, но ее голос был настолько тихим и незначительным, что я его почти не различала сквозь влажные звуки.
Ты могла бы этого избежать — наконец пробилось что-то из глубин подсознания. Тебе необязательно было это делать. Кстати, наверное, ты можешь уйти.
Парни почти одновременно отстранились — Сиплый снова присел на матрас, раскинув ноги в стороны, притягивая меня к себе, а Серый обошел меня сзади. Неаккуратно он задрал мне юбку, стянув колготки вместе с трусами до колен, на которые мне пришлось облокотиться еще сильнее. Стоять так было довольно больно.
Быстрее начнешь — быстрее закончишь.
Я послушно склонила голову, вернувшись к своему занятию, пока пара рук ощупывала мой зад. Я не была сухой, но Серый плюнул на пальцы, дополнительно смазав меня и себя, тогда я поняла, что он не использовал презерватив.
— Слушай, а… — я было повернула голову, чтобы сказать ему об этом, но моя голова довольно грубо была возвращена на место.
— А чё ты? Испугалась без гандона? Да не ссы, я не заразный, — Серый несколькими резкими толчками вошел в меня.
Я издала глухой стон, но рот был занят, поэтому он рвался откуда-то из груди.
Движения Сиплого стали довольно резкими и дергаными — держа меня за голову, он пытался протолкнуть член мне в горло, но я изо всех сил напрягалась, стараясь этого не допустить, упершись рукой ему в бедро. В любом случае, его это не останавливало.
Пока во мне скользил Серый, выбивая пахом звонкие шлепки об мой зад, Сиплый довольно сильно держал меня за волосы, самостоятельно задавая темп, который всё нарастал и нарастал. Я уже думала, что меня вырвет, в этот момент он подался тазом на меня, а я машинально отстранилась.
Его горячее семя полетело мне прямо в лицо, попав в левый глаз. Я закашлялась, отворачиваясь, невольно растирая терпко пахнущую субстанцию по лицу тыльной стороной ладони.
— Вот сука, обломала… — Его рука скользила по влажно блестящему члену, который исторгал из себя последние капли, тянущиеся к полу.
— С характером, — подчеркнул Серый, не сбавляя, но и не наращивая темп. — Закончил — съебись.
Когда матрас освободился, меня расположили на нем животом вниз. Лицо лежало на грязной ткани, но отвращения я не чувствовала — пыталась как-то убрать сперму из глаза, но чистой поверхности руки мне не хватало.
Взобравшись наверх, Серый бесцеремонно развел в стороны мои ягодицы, с громким "Фу-у-ух…" вгоняя член мне в киску.
Я плотнее свела ноги, выпятила зад, в надежде, что это усилит стимуляцию и он закончит быстрее, но в своих расчетах я ошиблась — он тянул время.
Извлекал, шлепал им по попе, снова вставлял ненадолго, пара ритмичных движений внутри, и всё повторялось. Это продолжалось минут десять, если не больше. Появилось ощущение, что мне что-то натерло.
Добавляя слюну, он продолжал меня разрабатывать, довольно грубо втыкаясь, но мне это уже не приносило особого дискомфорта — в те короткие промежутки времени, что он был во мне, внутри зарождалось какое-то тепло.
Я пыталась сконцентрироваться на этом чувстве, но времени было слишком мало, и в очередной раз, когда он из меня вышел, из груди вырвался разочарованный вздох.
Я рассчитывала на небольшую передышку, но Серый подтянулся к моему лицу, неаккуратно ступая коленями по матрасу, одним движением перевернул меня и с нескрываемым наслаждением начал брызгать семенем мне на лицо.
Я отвернулась, сперма попала на волосы, шею, испачкав футболку, но солидная часть все равно оказалась у меня на лице, капая и стекая вниз.
— Чё вот ты… вечно отворачиваешься… — спросил он, явно не рассчитывая на какой-то ответ. Слезая, он обо что-то запнулся и чуть не упал на мой рюкзак.
Я привстала, натягивая трусы и колготки. Глаза видели плохо, на футболку что-то продолжало капать.
— Есть чем вытереть? — спросила я, поднялась, наклонив голову.
— Не, — Серый подтянул штаны, — так пойдешь. Тут до сортира недалеко.
Он помог накинуть рюкзак, бросил свитер вниз. Я аккуратно спустилась.
Прикрыв лицо рукой, я открыла дверь, оглядев коридор — вдалеке слышались шаги, но туалет был рядом, и я юркнула за соседнюю дверь почти бесшумно, лишь скрипнули старые петли. Включив воду, сразу же принялась тереть лицо. Стало легче.
Убрать все, что видно, с волос, пройти влажной рукой по вороту футболки, шее… Позади скрипнула дверь — незнакомая девушка прошла мимо. На ее лице на миг будто появилось какое-то отвращение, и она пропала из поля видимости зеркала.
Сама такая, подумала я, выключая воду. Ничего не оставалось, кроме как вытереть лицо свитером и тут же натянуть его на себя.
В помещение едва попадал солнечный свет — разбивался о матовое покрытие стекла, мутными пятнами ложась на кафель коричневого цвета.
Я облокотилась на раковину, пристально глядя в глаза своему отражению. Оранжевый свет подсвечивал левую часть лица, правая оставалась в тени. Будто на меня с той половины смотрел какой-то совершенно чужой глаз. Смотрел пристально, не моргая. В самую душу.
Какое-то время я погуляла по привычному маршруту. Хотелось свернуть куда-нибудь в лес, ступать по мягкому пружинящему ковру опавшей сухой хвои. Что-то необъяснимо тянуло меня туда, как и в город, в равной степени.
Там — от своих напастей можно скрыться. Здесь — попытаться их решить.
Мои ноги не ступали за условные границы города, держась растрескавшегося асфальта тротуаров, бетонных бордюров. Один раз прошла мимо своего дома, без тени сомнения назвав его про себя "бывшим". Когда кончается одно — начинается другое. Мое — не начиналось.
Я постояла на пороге прошлой жизни. Выбрав место среди серых деревьев, примяв желтую сухую траву, искала глазами в массиве окон знакомые очертания. Нашла — там, где старая марля болталась на форточке, держась за серую деревянную раму ржавой последней канцелярской кнопкой, чем-то неуловимо напоминая меня.
Мы рвались убежать, сорваться, одной ногой стоя там, где стоять не хотелось. Одними губами я прочла эпитафию и двинулась прочь из такого знакомого двора.
"Она дружна с Красою преходящей,
С Весельем, чьи уста всегда твердят
Свое «прощай», и с Радостью скорбящей,
Чей нектар должен обратиться в яд…"
Телефон упрямо молчал. Я крутилась возле дома Мелкого, дожевывая какую-то безвкусную выпечку, купленную по пути. Мне было не по себе вот так нагло давать о себе знать, но ноги гудели от долгой ходьбы. Колени зудели, будто я насобирала ими заноз на чердаке.
Присев на скамейку, я курила, без особого интереса рассматривая входящих и выходящих из подъезда людей. Дверь с громким стуком хлопала, красной тряпкой размахивая объявлением о пропаже.
