Андрей почувствовал, как возбуждение накатывает на него волной, горячей и неудержимой. Его член, напряжённый до предела, пульсировал в руке Лили, и она это заметила. Её глаза сузились, а губы растянулись в холодной, хищной улыбке. Она начала дрочить его член быстрее, сжимая его с садистской точностью, оттягивая крайнюю плоть до боли, пока её пальцы в анусе продолжали свои усилия — двигались глубже, растягивали сильнее, синхронизируясь с её рукой. Её дыхание участилось, и она тихо хмыкнула, наслаждаясь его дрожью.
Андрей был на пике — его тело напряглось, мышцы сжались, дыхание стало рваным, и он чувствовал, как оргазм приближается, несмотря на боль в уздечке, яйцах и анусе. Грузики качались, усиливая давление, но даже это не могло остановить нарастающий жар. Он был готов сорваться, когда вдруг в дверь постучали.
— Лиля, нам через пятнадцать минут выходить, — раздался голос её мамы из-за двери, спокойный, но настойчивый.
Лиля замерла. Её рука на члене остановилась, пальцы в анусе замедлились, и она медленно начала вынимать их, аккуратно, но с явным раздражением. Её лицо, только что светившееся мрачным восторгом, теперь исказилось лёгкой досадой, но в глазах всё ещё горел холодный интерес. Андрей, тяжело дыша, повернул голову к ней, его тело дрожало от неудовлетворённого напряжения, и он умоляюще прошептал:
— Лиля, милая, пожалуйста, помоги мне кончить.
Его голос был хриплым, полным отчаяния, и он ненавидел себя за эти слова, за то, что просит её, но он был слишком близко, слишком на грани, чтобы остановиться. Лиля посмотрела на него, её губы дрогнули в ехидной усмешке, и она ответила:
— Я не успею убраться, и мне некуда будет деть сперму. — Она сделала паузу, а потом, прищурившись, добавила с насмешкой: — Может, ты её потом съешь?
— Не буду, — выдавил Андрей, его лицо покраснело от стыда и отвращения, но возбуждение всё ещё держало его в плену.
Лиля наклонила голову, задумчиво глядя на него, и вдруг её осенило. Её глаза загорелись новой идеей, и она воскликнула:
— Есть одна идейка! Я засуну сперму тебе в попу! Согласен?
Её голос был полон ехидного энтузиазма, и она снова наклонилась к нему, ожидая ответа. Андрей замер, его разум закружился в водовороте ужаса, унижения и остатков возбуждения. Он хотел крикнуть "нет", вырваться, исчезнуть, но тело всё ещё дрожало от близости оргазма, а её взгляд, её власть не отпускали его. Он тихо, почти шёпотом, ответил:
— Выхода нет.
Его слова прозвучали как признание поражения, и Лиля хмыкнула, довольная его капитуляцией. Она снова взялась за его член, дроча его с новой энергией, её пальцы двигались быстро, но точно, доводя его до края. Её лицо озарилось холодным триумфом, и она шепнула:
— Давай, не тяни.
Её правая рука дрочила его член быстро и настойчиво, оттягивая крайнюю плоть до предела, пока боль в уздечке не смешалась с неудержимым возбуждением. Андрей, дрожащий и сломленный, не смог больше сопротивляться — его тело напряглось, и он кончил, резко, с судорожным стоном, который он попытался заглушить, прикусив губу. В этот момент Лиля среагировала мгновенно: она резко выдернула пальцы из его ануса, оставив за собой ощущение пустоты и дрожи, и ловко подставила освободившуюся ладонь под его член. Её правая рука продолжала выжимать его до остатка, сжимая и доя каждую каплю, пока сперма не собралась в её ладони, тёплая и густая.
Её глаза блестели, она держала ладонь с его спермой перед собой, разглядывая её с каким-то восхищением. Её взгляд метнулся к его попе, всё ещё открытой и уязвимой, и в нём мелькнула тень предвкушения — она собиралась завершить своё доминирование самым унизительным способом.
Андрей чувствовал, как его мир рушится окончательно. Оргазм, который должен был принести облегчение, оставил его опустошённым, слабым, и теперь он стоял, согнувшись, с раздвинутыми ногами, у окна, под её взглядом. Грузики всё ещё тянули его огромные яйца вниз, усиливая боль и ощущение беспомощности, а резкое выдергивание её пальцев из ануса оставило его с дрожью и странным, тянущим чувством. Он видел, как она смотрит на его сперму, тихо выдохнул, понимая, что полностью в её руках.
Лиля поднялась с корточек, и направилась к журнальному столику в углу комнаты. На столике стояла чашка утреннего молотого кофе, в которой на дне лежал сантиметровый слой кофейной гущи — тёмной, влажной, с резким ароматом, пропитавшим воздух. Рядом на блюдце поблёскивала чайная ложечка. Лиля наклонилась над чашкой, аккуратно сгребая сперму с ладони в неё. Спермы оказалось неожиданно много — густая, белая масса медленно стекала в чашку, смешиваясь с кофейной гущей. Она взяла ложечку и начала размешивать, превращая смесь в странную, липкую субстанцию.
Закончив, Лиля вернулась к Андрею, держа чашку в одной руке и ложечку в другой. Он всё ещё стоял у окна, согнувшись, с широко расставленными ногами, его руки дрожали, раздвигая ягодицы, а тело было покрыто потом от напряжения и унижения. Его огромные яйца, опустошённые после оргазма, отвисали под тяжестью грузов, качаясь слегка при каждом его неровном вдохе. Лиля остановилась позади него, её взгляд скользнул по его яйцам с холодным, почти научным интересом. Она наклонилась ближе, разглядывая их, как редкий экспонат, и тихо хмыкнула, довольная их видом — они стали маленькими и еще больше оттянуты грузом.
— Интересно, — пробормотала она. Лиля поставила чашку на подоконник рядом с ним и начала снимать приспособление с грузиками. Её пальцы двигались ловко, но медленно, словно она смаковала процесс. Сначала она отстегнула один грузик, затем другой, и с каждым снятым куском металла Андрей чувствовал, как давление ослабевает, оставляя за собой тупую, ноющую боль. Когда она наконец сняла кольцо, его яйца свободно повисли, и Лиля провела по ним пальцем, проверяя их состояние.
Снятие грузов принесло облегчение Андрею, но оно было мимолётным — её присутствие, её взгляд, её чашка с этой отвратительной смесью на подоконнике держали его в состоянии постоянного ужаса. Он видел, как она смешивала его сперму с кофейной гущей, и что она собирается сделать. Его яйца, освобождённые от грузов, всё ещё болели, а анус пульсировал от её предыдущих манипуляций, и он знал, что она ещё не закончила. Его дыхание было хриплым, глаза заслезились, и он тихо выдохнул, понимая, что полностью в её власти, а её следующий шаг будет ещё хуже.
Лиля выпрямилась, её взгляд был холодным и властным. Она посмотрела на Андрея, всё ещё стоявшего согнувшись у окна.
— Андрюш, ложись на спину на кровать и подними ноги повыше, — скомандовала она, её голос был мягким, но с той непреклонной ноткой, которая не оставляла места для возражений. — Так, хорошо. Теперь разведи их.
Андрей замер на секунду, его разум закружился в панике, но тело уже привыкло подчиняться её командам. Он медленно, с дрожью в ногах, отошёл от окна и направился к кровати, чувствуя, как его опустошённые яйца покачиваются при каждом шаге. Он лёг на спину, подтянул колени к груди, подняв ноги как можно выше, и развёл их в стороны, открывая себя полностью под её взглядом. Его руки дрожали, когда он послушно раздвинул ягодицы, обнажая анус, всё ещё чувствительный после её предыдущих манипуляций. Яркий солнечный свет из окна падал на кровать, освещая его тело, и он чувствовал себя выставленным напоказ, как никогда раньше.
Лиля подошла к подоконнику, взяла чашку с отвратительной смесью спермы и кофейной гущи. Её глаза блестели от холодного удовольствия, и она наклонилась над Андреем, разглядывая его с садистским интересом. Её свободная рука опустилась к его анусу, начиная массировать его круговыми движениями, мягко, но настойчиво. Потом она ввела один палец, затем второй, растягивая его снова, подготавливая. Её движения были точными, почти механическими, и она тихо хмыкнула, довольная тем, как он поддаётся ей.
Затем Лиля поставила на кровать рядом Андреем чашку, зачерпнула ложечкой смесь — густую, липкую массу, пахнущую кофе и чем-то резким, чужим. Она поднесла ложку к его анусу и удерживая его раскрытым пальцами другой руки начала медленно проталкивать содержимое внутрь, наблюдая, как оно исчезает в нём. Она работала аккуратно, но с явным наслаждением, добавляя ещё одну ложку, проталкивая смесь глубже, и её дыхание стало чуть глубже, выдавая её возбуждение от этого акта. Андрей, разведя ягодицы руками сильнее, чтобы уменьшить боль, помогал ей, но каждый её толчок отзывался странным, тянущим ощущением внутри.
Андрей, лёжа на спине, с поднятыми и разведёнными ногами, был полностью открыт, уязвим, и эта смесь — его собственная сперма, смешанная с кофейной гущей — проникала в него. Его анус растягивался под её пальцами и ложкой, и он ощущал каждую ложку, каждое движение.
Лиля закончила проталкивать последнюю ложку смеси в анус Андрея, её пальцы медленно выскользнули из него, оставив за собой ощущение липкости и растяжения. Она выпрямилась, держа пустую чашку в руках, и посмотрела на него с холодным, удовлетворённым взглядом.
— Чем бы теперь заткнуть? — сказала она вслух. Её взгляд упал на пол, где лежали скомканные трусы Андрея, и её осенило. Она наклонилась, подняла их, и, не говоря ни слова, подошла к нему. С лёгкой, но властной уверенностью она наполовину засунула трусы в его анус, заталкивая их пальцами так, чтобы они плотно закупорили смесь внутри. Её глаза блестели от садистского восторга, и она тихо хмыкнула, довольная своей изобретательностью.
— Ну, вроде все следы убрали, — произнесла она с лёгкой насмешкой, отступая и оглядывая Андрея, как художник, завершивший картину. Затем она протянула руку, помогая ему встать с кровати. Его ноги дрожали, тело было слабым и измотанным, но она поддержала его, словно заботливая хозяйка, закончившая игру. Лиля взяла его брюки, помогла натянуть их, аккуратно заправила фланелевую рубашку, а потом заметила, что его член снова начал набухать. Она хмыкнула, провела по нему пальцем с холодным интересом и осторожно заправила его в брюки, застёгивая молнию ширинки так, чтобы не прищемить.
