— Как его может не быть? Ты либо ебешься — либо нет. Третьего не дано.
— Он меня изнасиловал. Накачал и… — Нижняя губа предательски дрожала, лестничная клетка поплыла в сторону сквозь туман слез, задвоилась. — Я сбежала… я не могу так больше…
— И чё не сказала сразу? Чё ждала так долго? Нравилось? — Его взгляд стал похожим на взгляд той девушки — холодный, острым ножом вспарывающий живот, заставляя спину покрываться холодным потом.
— Нет! — выкрикнула я, возмутившись, и тут же потупилась. — Мне это не нравилось и не нравится. Но я… не хотела тебе причинять боль этим. Не хотела, чтобы ты сделал что-то плохое…
— И кто он?
— Понимаешь… это… — начала я, но тут же осеклась, когда из квартиры вышла компания девушек. Они хихикали между собой, улыбаясь, оглядели нас, пройдя мимо, громко цокая высокими шпильками по лестнице. — Это мой отчим. И я…
— Что?! — Он рассмеялся с чувством, громогласно. Его хохот эхом отскакивал от голубых облупившихся стен. — Отчим? Тебя ебал отчим?
Я прислонилась к стене. С площадки под нами показались несколько улыбающихся лиц парней, стоявших там. Одно лицо я узнала — он с открытым ртом тыкал в объявление о пропавшей девушке.
— Пиздец… Соня, просто пиздец, я не знаю, что сказать… — Он всё еще смеялся, утирая слезы. — Бля, ты с ним жила, он тебя поебывал на досуге, так выходит? Теперь тебя это заебало, и ты прибежала ко мне? Ты ебанутая?
Я молчала. Мои слезы не были вызваны смехом. Чувствуя, как кривится лицо, я скрыла его ладонями, громко всхлипнув. В голове было пусто. В груди тоже. Шторм утих.
— Я думал, ты себе какого-то ебыря нашла, ну, может, у него хуй больше, а ты… Ему же лет шестьдесят или сколько? Короче…
Он еще раз демонстративно вытер лицо и, хлопнув в ладоши, будто сгруппировался.
— Короче… я не знаю, на что ты рассчитывала… что я к тебе в колени упаду или еще что. Понимаешь, у меня всё заебись. Кто тебя ебет там — вообще не моя проблема. Если бы ты нормально всё сказала сразу — придумали бы, что делать и как его наказывать. А сейчас можешь идти отсюда нахуй со своими историями, поняла?
Я не издала ни звука, когда он развернулся и зашел в квартиру. Лишь вздрогнула, когда он слишком громко хлопнул дверью. Всё еще стояла, вжимая лицо в ладони, желая провалиться сквозь землю здесь и сейчас. Снизу послышались голоса и какая-то возня.
Помощи мне было просить больше не у кого. Мозг неохотно рисовал перспективу возвращения домой. Бунт не удался и подавлен. Решительность сломлена. Зайти в квартиру, спустить колготки, задрать юбку, встать перед ним раком, демонстрируя полное подчинение и покорность.
К горлу подкатил ком.
Либо… мозг старательно строил маршрут. Спуститься, выйти, налево, еще раз налево, на дорогу, прямо. Вон там, видишь? Впереди. Очень темный лес. Тропинка-другая, выйдешь на болото. Аккуратно, по доскам, перейдешь на другую сторону. А там железнодорожные пути, такие мягкие и удобные. Можно на них лечь или сесть… ждать, когда очередной поезд дальнего следования нежно подхватит тебя и размажет твою физиономию о крупный гравий.
А то и мост там неподалеку. Недалеко лететь, зато сразу на глубину уйдешь. Вода-то ледяная. Сведет мышцы, и вместе со своим рюкзачком будешь стоять на дне, пока тебя не разнесет и не поднимет наверх.
Перспективы радужные. Хоть я ничего такого не планировала еще полчаса назад, сейчас какой-либо надежды во мне не осталось. Гнетущая пустота грязной ледяной водой заполняла меня изнутри.
— Эй! Чё там встала? Иди к нам сюда, — кто-то сказал чуть издалека. — Я тебя видел в шараге.
— Да-да, давай сюда. Расскажешь, чего у тебя случилось. Бросил кто? — Второй голос звучал мягче.
Утирая слезы, я послушно спустилась вниз и замерла на той же ступеньке, только внизу.
— Вы сами всё слышали, — дрожащим голосом пробормотала я. Старалась говорить тихо, боясь, что он сорвется, дрогнет. Будто мне было что терять.
— Ну да, — третий парень, стоявший в углу, кивнул. — Пиздец.
Остальные согласно закивали.
— И что делать будешь? В ментовку пойдешь? — спросил один из них, крутя в руках полупустую бутылку пива из зеленого стекла. Я посмотрела на вспенившуюся жидкость, скрутило живот.
— Не знаю. Наверное, нет. А какой смысл? — Опустилась на ступеньку, продолжая вытирать лицо.
Предусмотрительно свела ноги — парень напротив недвусмысленно заглянул мне под юбку.
— Да, так-то да… будешь позориться там только, — сказал он, а остальные согласно закивали. — И чё, тебе типа пойти некуда?
Я кивнула, всхлипнув. Мне не нравилось это внимание с их стороны, казалось подозрительным. Но было приятно ощутить хоть какую-то поддержку. Гораздо приятнее, чем ступать по доскам посреди топи. Внутренне я настроила себя довериться.
А что, может быть хуже? Раз уже такие мысли ползут в голову, значит, всё… Соня дошла до края, болтается только на одной сраной соломинке.
— Ну, есть вариант вон у Мелкого переночевать, наверное… — сказал тот, что был напротив, и покосился на Мелкого. Я посмотрела тоже — Мелкий был самым высоким из них.
Короткостриженый, светловолосый, с голубыми глазами. Черты лица грубые, но что-то было в его взгляде. Сочувствие что-ли…
— Да какой ночевать, а матери я что скажу, кого притащил? — возмутился он и в поисках поддержки почему-то посмотрел на меня, задержав пристальный взгляд на моем лице.
— Ну, у тебя сеструха же уехала, комната свободна, в чем проблема?
— Да не знаю. Подумать надо… Ща брякну ей. А то не любит она гостей на ночь глядя, отмудохает еще меня… — Мелкий вытащил телефон и начал спускаться вниз. Внутри у меня немного потеплело. Остальные двое ребят сидели рядом, выглядели сочувственно.
— Да не ссы, малая, — тот, что стоял рядом, хлопнул меня по плечу. — Тебя как звать-то?
— Соня, — тихо ответила я.
Парни удивленно переглянулись.
— Я — Серый. Это — Сиплый, — Серый указал на приятеля.
— А почему Мелкий? — почему-то спросила я.
— Потом узнаешь, — довольно сиплым голосом ответил Сиплый.
Спустя каких-то полчаса мы почти добрались до дома Мелкого. Он жил неподалеку от колледжа, в одной из немногих девятиэтажек в городе.
Мы шли рядом, он взял мой рюкзак, закинув через плечо. Остальные двое шли чуть поодаль.
Обрывки их разговоров долетали до меня, но я была слишком уставшей, чтобы вслушиваться и пытаться понять, о чем они.
Улица плыла, глаза продолжали слезиться, нос щипало. Не отпускало ощущение какой-то тревоги, но мозг сопротивлялся своим же импульсам, покорно вел меня к пункту назначения — уже плевать. Будь что будет. Хуже ведь уже не станет?
Мы все вместе зашли в подъезд. В лифт меня пустили первой, и я, прислонившись к стенке, наблюдала, как все трое парней заходят внутрь. Мелкий нажал на кнопку восьмого этажа.
С низким утробным гулом лифт пополз вверх. Я пыталась разобрать надписи на стенах, но глаза видели только расплывающиеся каракули. В кабине царило молчание — так активно болтающие друг с другом ребята вдруг поутихли. Первым молчание нарушил Мелкий.
— Мать осталась у бати в больничке до утра. Так что проблем не будет.
— И чё делать будем? — спросил Сиплый, выходя в приветливо открывшуюся дверь. Все, включая меня, вышли следом.
— Ну, ща порешаем, — Мелкий достал из кармана ключи и открыл ближайшую к лифту дверь, пропуская меня вперед.
Я вошла в темную прихожую, наткнувшись на маленькую табуретку, предназначенную, видимо, для завязывания шнурков. Внутри пахло как-то по-домашнему — легкий запах духов, недавнего ужина. В темноте раздался гул — лифт начал опускаться в глубины шахты.
— Раздевайся, не стесняйся, — парни вошли следом. Я скинула кроссовки, пристроила куртку на вешалку и ждала остальных, растягивая рукава свитера.
— Пойдем, комнату посмотришь. — Мелкий поманил меня за собой, и я послушно двинулась следом.
На первый взгляд квартира была небольшой: прихожая, прямо — кухня, за окнами которой виднелась просторная лоджия. Слева — гостиная с большим угловым диваном. Мы пошли направо через узкий коридор. Тут была приоткрытая дверь в ванную и туалет, налево, очевидно, была комната Мелкого. Его сестры и, временно, моя — справа. Он толкнул дверь и, войдя, бросил мой рюкзак на пол.
— Пока располагайся, — коротко сказал он, толкнув меня в темную комнату. Пошарив рукой по стене, я щелкнула выключателем.
Да уж… совсем не ровня моей комнате: ламинат под дерево, глянцевый натяжной потолок с аккуратными рядами светильников. Просторная кровать у самого окна, письменный стол с плоским монитором и большой шкаф справа.
В углу комнаты был собран всякий хлам вроде сушилки для одежды, масляного радиатора. Пройдя чуть вперед, я широко открытыми глазами пыталась уловить все детали интерьера, но их было так много… Взгляд зацепился только за серые обои с изображенными на них переплетающимися стеблями каких-то растений.
Не зная, что делать дальше, я присела на край кровати, стянув свитер, осталась в одной футболке. Слева в окно были видны слабо освещенные улицы, по которым, как жуки, время от времени ползли запоздавшие машины. Было тихо — окна полностью глушили звуки улицы. Только где-то в недрах дома продолжал периодически гудеть лифт.
