- Вы так говорите, как будто она вещь какая.
- Эх милая. Ты многого не знаешь и не поймёшь. Вспомни, я тебе говорил, харам! Вот так вот быть голой на глазах у чужих. Но потом увидел, как красивая, не испорченная заботами, тяготами и предрассудками жизни, счастливая в своей простоте как фаришта, ангел по-вашему, полностью голая в своей невинной чистоте с золотыми волшебными волосами девочка совершенно свободно ходит по двору, я понял. Это не может быть харам.
Это может даже наоборот, воплощение чистоты и открытости вашей нации. Вы русские необычные люди. И ты как символ этой необычности. И пусть тебя мои соплеменники так и зовут, талисманом. И я строго на строго запретил всем относиться к тебе по-другому, и пообещал это хозяйке Даше.
Я была поражена и растрогана этими словами. И в порыве эмоций, вскочила, неуклюже подползла к нему на коленях, при этом за спиной услышала звон от перевёрнутых чашек. Я крепко обняла его за шею, склонив голову у него на плече. Я в тот момент просто не отдавала себе отчёт в том, что творю. Он страшно растерялся. Меня не обнял в ответ. Так и сидел с разведёнными в стороны руками. Я вернулась на своё ложе. Сказала, простите меня дедушка! Я не знаю, что на меня нашло.
- Ничего милая. Всё нормально.
- Можно я вас спрошу? Вот вы говорите, чужие, чужие. Что это значит?
- Что ты имеешь ввиду?
- Ну, что чужим мужчинам нельзя видеть девушку голой.
- Да. Это у нас большой харам, я тебе уже говорил.
- А своим можно значит?
- Вот ты о чём? Хочешь, сейчас придёт Малика, я ей скажу, и она разденется, и будет, как и ты, полностью голой? Пока она моя внучка, а отца у неё нет, пока я её не отдам её мужу. Она моя. Вот уже после, она не моя. Я могу это сделать. Ты ведь тоже девочка. С гостями мужчинами, это харам.
- Я правильно поняла, что вы ей скажете, и она будет ходить и ухаживать за вами всегда голой, если никого нет рядом, кроме женщин может быть.
- Да. Я это могу. Но, конечно не сделаю этого. Это так просто, чтобы ты поняла, я не могу объяснить. Плохо знаю ваш язык. Но мою волю она выполнит.
- И вы значит видели её голой? Это так необычно, глядя на неё.
- Конечно. Много раз.
- А сама она, ну например как я, может сама?
- Нет. Это харам.
- А я?
- Что ты?
- Ну, высказали, что были бы горды иметь такую помощницу, как я.
- Да, это так. Пойми. Это совсем другое дело. Я бы тебе много рассказал об этом. Может быть и расскажу, если интересно, и будет время. Ты, совсем другое дело. Тебя ведь не зря ангелом называют. Ты как прекрасный экзотический, никогда не вянущий цветок. И конечно твоё присутствие возле меня, было бы верхом гордости перед всеми, кто был бы моим гостем. Мне бы все завидовали и почтительно любовались твоей красотой. Белая светловолосая голая красавица рядом, и всегда, везде возле меня. Тебе это трудно понять.
- Как всё странно, сказала я. У нас много есть странного друг в друге. Не всегда понятного.
- Именно поэтому я принял тебя с покорностью и уважением. Ты другая. И я должен научиться это уважать.
Мы ещё долго болтали, в основном обо мне. Я кажется, ему рассказала всё, что со мной произошло в этой жизни, и рассказала конечно о своих мечтах. Тут вернулась Малика. Я к этому моменту, как только уже не возлегала на этих подушках, окончательно расслабившись и не контролируя себя, на предмет скромности. При этом, конечно я сбилась со счёта, сколько раз я заменила старику чай. Он его почти не пил, но требовал, чтобы он был всегда горячим.
Малика вошла без стука. При этом, ей наверняка открылась ещё та картина. Я лежу на животе, лицом к её деду, опёршись локтями в ковёр. При этом рассказываю ему одну из смешных историй моей школьной жизни. При этом, мои ноги раскинуты в стороны, дальше некуда, и согнуты в коленях. Что я прочла в её взгляде, никакими словами не передать!
Я быстро вскочила, как нашкодившая школьница, начала судорожно собирать подушки. Старик, сказал, о, как хорошо, что ты вернулась. Мы с Варей закончили. Будь так добра, позови Клару. Он ушла хлопнув дверью.
- Ну, милая. Давай прощаться. Тебе пора. Ты мне понравилась. Уважаемая Даша всегда права. И спасибо, что не притворялась скромницей. Подойди, обними ещё раз старика. Я подошла к нему, помогла ему встать. И как близкого человека, обняла его на столько сильно, на сколько могла. Он прокряхтел, осторожно милая! Задушишь. Я немного отстранилась от него. И вдруг, словно он этого и ждал, накрыл своими ладонями мои сиськи. Просто накрыл, и нежно так, совсем не сильно, тихонечко сжал, и отпустил.
Спасибо милая. Я уже забыл, как это. Спасибо тебе. Ну что вы! Дедушка Али! Я не пойму, вы же говорите, много раз видели Малику, так как меня сейчас. Ээ дочка. Это харам! Тебе не понять. Не знаю, что на меня нашло, после этих тоскливых слов, но я опять обняла и прижалась к нему.
Он немного помедлив, тоже попытался меня обнять. Но я, вдруг перехватила его руки, и даже приложив некие усилия, положила их себе на ягодицы. И сказала тихо, дедушка, обнимите меня по-настоящему, как вы этого хотите. Это не харам. Не сейчас! Только, не говорите Даше об этом. Не надо. Я хочу, чтобы вы меня обняли. Я хочу, чтобы вы были счастливы, прямо сейчас. Это же не харам? Вы хороший человек.
Он нежно мял мои булочки. Нельзя сказать, что я испытывала при этом удовольствие, но я была непреклонна. Я должна была это сделать. Вдруг, меня осенило. Я оторвала его ладони от попы, резко повернулась к нему спиной. Схватила его руки, и положила себе на сиську и на котёнка. Его руки задеревенели. Мне пришлось самой, насильно начать массировать его ладонями свои прелести. Прошла минута, может две. Он вдруг выдернул руки, и резко отошёл от меня. Я смутилась. Он начал что-то бормотать по-своему. Повернулся ко мне, и сказал, нас посетил сейчас шайтан. Я понурив голову, только и смогла выдавить из себя. Дедушка, простые меня пожалуйста. Я честно хотела сделать как лучше. Простите. Не извиняйся милая. Всё будет хорошо.
И тут, на радость. Стук в дверь. Появилась Малика с тётей Кларой. Я поняла. Нам пора. Я заметила. Мне так не хотелось уходить. И тут я выпалила. Устод Али! Можно к вам ещё зайти как-нибудь? Конечно милая. Двери этого дома для тебя всегда открыты.
Мы вышли, Малика вдруг выбежала с нами. Варя прости меня. Я, наверное, показалась тебе жестокой. Это не так. Я надеюсь, мы подружимся Прости. Конечно Малика! Я подошла к ней и обняла. Прошла молчаливая пауза. Она тоже робко и нежно обняла меня.
Ну что, голышок? Как тебе хозяин? Спросила тётя Клара.
Вы знаете? Сначала я сильно испугалась. Какой же он бригадир? Он, наверное, и не выходит из своего вагончика. Тётя Клара усмехнулась. А как ты хотела? На то он и у них тут хозяин. Что скажет, то они и будут делать. Мне кажется, что это его рук дело, почему тут все так на удивление спокойно относятся к тому, что ты тут так вольно голыми сиськами трясёшь. Ведь у себя дома тебя бы уже давно камнями закидали. Я знаю, сказала я. Он мне об этом сказал. И сказал ничего не бояться. Ну раз так, пошли в дом. Скоро уже закат.
Мы прошли в дом. Как всегда, уже привычное приветствие с имитацией снятия кепки или каски. После разговора с их негласным боссом, я по-другому уже, более доверительно стала относиться к его землякам. Так что последние капли сомнения и стеснений испарились полностью, по крайней мере в этот момент. И в это время и месте. Вдруг, позади, я слышу. Варя, постой! К нам бежала Малика. Дедушка зовёт тебя.
Я конечно, с волнением, озадаченная пошла с ней. Что случилось? Увидишь сама, сказала она.
Мы зашли в вагончик. Малика опять включила свет. Старик сказал. А ну ка милая. Подойди ко мне. Я подошла к нему. Ближе, не бойся. Я подошла почти в упор. Даже ощутила его тёплое дыхание на животе. Повернись. Я повернулась к нему спиной. Малика, давай. Малика подошла тоже к нему. Я услышала лёгкий металлический звон, какую-то возню. И вдруг он взял меня за бока чуть ниже талии, и на мне оказалась цепочка с подвесками из стекляшек, мелких монет и разноцветных отполированных до блеска плоских камешков. Самая длинная подвеска по средине, по мере удаления подвесок по талии к бёдрам они постепенно уменьшались, сойдя на нет. Ожерелье расположилось между пупком и лобком, обрамляя талию.
Встань-ка милая подальше. Дай посмотреть. Я встала по центру ковра на полу. Сердце зашлось от неожиданной радости от такого внимания. Меня не надо было даже просить! Я сама стала, как чумовая крутить пируэты под звон этого пояса, один за одним! Я остановилась, стала на носочки, пытаясь посмотреть, как выглядит это сзади. Малика! Где у вас зеркало. Я хочу глянуть.
Она сказала, нет Варя. У меня только маленькое зеркальце. Большого у нас нет. Если хочешь, я могу сделать фото или видео. Я с азартом крикнула. Конечно! Я хочу видеть это обязательно.
Она достала смартфон. Я картинно опять начала крутить пируэты. Я была в восторге! Мне очень понравилось. Прошла волна эйфории. И тут я подумала.
Я подбежала к старику, встала на колени, взяла его сухие ладони. Дедушка, я вас прошу. Не обижайтесь только. Я принимаю ваш подарок. Он очень мне понравился, и очень ценен для меня. Но, можно я его надену, когда приедет тётя Даша.
Старик подумал немного, и сказал. Может ты и права. Пусть будет так. Он полежит пока у меня, но он твой. Я встала, подошла к Малике, обняла её. Малика теперь уже ответила на объятия без промедления. Потом подошла к старику. Склонилась в поясе и обняла его тоже. Он неуклюже хотел обнять меня, сидя это неудобно конечно. И вместо этого, я ощутила его сухие маленькие ладони на своих сиськах. Они словно лодочки, в которые они уютно улеглись. Конечно, только и всего! И мне это так понравилось. Я выпрямилась, сложила руки внизу живота, и в полупоклоне, ещё раз его поблагодарила.
