Она взяла меня за руку, и повела с собой. Мы прошли через внутренний двор стройплощадки, конечно всё внимание присутствующих было на мне. Мы подошли к душевой кабине. Я кажется догадалась о том, зачем тётя Клара повела меня через огороды. Она задумала наверняка это всё заранее. Мне пришла мысль, а не согласовано ли это всё с Дарьей? Это попечительство, и такие резкие смелые и быстрые шаги.
На том этапе стройки, душевой кабины не было. Был полог из брезента на проводе, который крепился одним концом к стене хозяйственного блока, а второй конец к забору. И над этим треугольной площадкой была бочка с краном на верху. По замыслу, я должна была там принять душ. Что я и сделала. Я осторожно, с брезгливостью, осмотрела стены. Вроде, ничего не заметила. Я отвинтила кран, пошла тёпленькая, по запаху застоявшаяся вода. Тётя Клара при этом брезентовый полог не закрывала, а просто прикрывала меня собой. Когда я плескалась под псевдо душем, она сказала, что пойдёт за полотенцем. Она ушла. Я ей вслед крикнула про сарафан. Тётя Клара даже не повернулась на мой оклик.
Тот первый момент, когда она сказала, что пошла за полотенцем. Она дала мне грозно наставление. Ничего не бойся, веди себя так, как будто ты в купальнике, и просто улыбайся. И чтобы себя отвлечь, и не выглядеть одиноким пнём, она сказала заняться своими волосами. И я так и сделала. Мне до сих пор интересно, как я выглядела в тот момент чужими глазами.
Никакого возбуждения! Это я помню точно. Главная мысль была, что думают люди, глядящие на меня. Я крутилась под душем, в основном спиной к проходу, мыла волосы. Но был парадокс. Когда я незаметно пыталась взглянуть кто смотрит, я увидела, что строители заняты своими делами, и никто особо на меня не пялится. Я испытала двоякое чувство. Чувство глубокого успокоения и нотки обычной ревности. :) Неужели никому не интересно? Глубоко, внутри, опять дал о себе знать мой давний комплекс. Я не та девчонка, кто привлекает к себе внимание, я никому не нравлюсь, я урод и неудачница.
И это, наверное, почувствовала, глядя на меня тётя Клара, которая уже вернулась с полотенцем. Я это поняла, потому что она резко стала меня подбадривать и нахваливать. Ты что приуныла? Урус духтар. О чём задумалась? Ничего. Будь сама собой. Я же знаю, ты можешь! Веселее! Помнишь? Я тебе говорила? Уверенность в себе, беззаботность, и радость в движениях и настроении. Улыбайся больше, и люди к тебе потянутся. И главное! Не будут в тебе видеть призыва к похотливым мыслям. Превращай всё в шутку. Даже если покажется тебе, что это оскорбления.
Помнишь, как ты мне рассказывала, как позировала на пляже? Или вспомни своё настроение во время вчерашних пируэтов с реверансами. Они называют тебя ангелом, не просто ангелом, русским ангелом. Так будь им! Давай ка вытирайся, и пошли в дом. А сарафан? Спросила я. Она ответила: Я чего-то Колю не вижу. Ты забыла? У него твой сарафан. Она повернулась глядя на двор. Там стояло несколько зевак. Она прикрикнула. Чего рты поразевали! Кто видал кладовщика? Найдите его живо! И ко мне.
Видишь? Всё пошло не так, как мы хотели. Обошлись без пробежки. Не переживай. Найдётся твой сарафан. А знаешь, что? Ты же спортсменка. И закалённая наверняка. И выглядишь сейчас так смешно и мило с мокрой головой. Я, пожалуй, тебе полотенца не дам. Пошли в дом.
Она схватила меня за руку и потащила за собой. На пути к дому конечно болтались рабочие. Она так же грозно на них прикрикнула. Что болтаетесь без дела, а ну марш по рабочим местам! Хватит глазеть и смущать девчонку. Что? Не узнали нашу спортсменку и племянницу босса? Расходитесь по рабочим местам! Я слышала окрики из толпы, что знают меня, это наша урус духтар, наш маскот. Я всё слышала. Опять какое-то новое словечко. Я семенила за женщиной, судорожно прикрывая низ живота. Шёпотом, спросила тётю Клару, что это за маскот такой? Она тоже, не глядя на меня тихо сказала. Не знаю, потом спрошу.
Ну, что, а ты боялась! Я тебя сейчас всем покажу. Пусть полюбуются на наши симпатичные сисечки и милую попку. Какая же она у тебя всё-таки милая. Ты кстати знаешь, что твой глазик, а теперь и мой любимый, прекрасно виден сзади, когда ты двигаешься? Очень мило.
Я ответила, что мне говорили об этом. Ну, тем более, ничего не бойся. Улыбайся. Просто будь уверена, всё что они сейчас будут пристально рассматривать, это, ну как, к примеру, как красивое дорогое колье на твоей груди, или ты в роскошном платье с глубоким фронтальным вырезом внизу. Включи фантазию. Ты белобрысый ангел, не забыла? К тому же твой пушок, пока ещё не высох, достойно выглядит. Прекрати в конце концов его пытаться прикрывать.
Видишь, они уже тебя знают, и видели не раз. Что поздно отступать, и я сама этого хотела. И нечего с этим тянуть, что я вполне готова, и люди тоже. И мы, рука об руку пошли через весь объект. Давай ка им всем покажем, какая ты у нас смелая, симпатичная, спортивная милашка. И эта постоянная фраза. Ты видишь? То, что тебе нравится, это же здорово. Не так ли?
Улыбайся, расслабься. Ты опять дрожишь. Возьми себя в руки. Думай о том, что я тебе сказала. Гордись соей красотой. Всё тихо жужжала она мне в ухо. А мне в душе, честно говоря, именно в тот момент, уже и не сильно нравилось происходящее. Этот поход был для меня как вечность. Да и дрожь била от высыхающей на теле воды. Мы прошли всю стройку. Обошли весь первый этаж, и поднялись на второй. При этом, если душ ещё как-то можно было оправдать. То эта экскурсия по строящемуся дому, просто меня ошеломила.
Я шла, ведомая за руку, и здоровалась со всеми. Это было круто конечно. Я помню, какое я тогда испытывала напряжение. Как меня обжигали глаза рабочих. Грудей, приличных грудей, как у большинства девочек в этом возрасте, нет. Если бы не соски, то обычная грудь пацана. Лобок правда уже был покрыт, но ещё далеко от той стадии, когда его можно было бы моделировать, как на фото с интернета. И я его тогда ещё не трогала. Как говорится, что есть, то есть. И вообще, я считаю, что стала похожа на женщину примерно к девятнадцати годам.
Так что, смотреть особо не на что. Разве что контраст. Я голая, единственная. Это конечно наверняка необычная история. Я вообще давно, будучи ещё ребёнком, познала живой интерес быть без одежды. Но, раньше это были детские капризы. А вот уже будучи постарше, конечно дала знать о себе физиология. Этот демонстративный душ, и вообще этот день, проведённый на стройке.
Это был своеобразный экзамен, к которому меня готовила Даша (моя подруга). И сложилось так, что не она сейчас рядом со мной, а какая-то малознакомая женщина. Кто бы мог подумать об этом ещё весной. И мне вспомнилось. Это гораздо круче, чем на пляже тогда, с компанией. Там казалось, что все свои, и всё просто.
А тут, эти лица. Все смуглые, с чёрными как смоль волосами и эти чёрные глаза, эти взгляды, которые сложно понять, прочитать. Что скрывают эти улыбки? Где в них одобрение и восхищение, или напротив, взгляд жестоко хитрого насильника и пошляка. В голове фрагментами крутился рой воспоминаний и мыслей.
Вспомнился фильм про мадам О, как её водили как королеву полностью нагой на каких-то вечеринках и балах. Или эти сказки и истории с гаремами. Всплывали в памяти картинки рабовладельческих рынков, где бородатые мужчины в чалмах и халатах представляли голых наложниц для продажи. И всё это, благодаря именно им! Для которых я тут урус духтар, и ещё какое-то новое словечко. Ведь они на меня так и смотрят!
Я начала судорожно себя успокаивать, и думать о колье и великолепном платье с глубоким вырезом. И ещё, что сколько раз я уже бегала голышом перед ними на тропе. Всё хорошо, убеждала я себя. И действительно. Эти смятенные чувства начали отступать. Я вспомнила ещё один момент. Вспомнила свою бабулю. Её лукавое шутейное представление меня своим знакомым, как дурочку. Эта мысль сразу подавила и колье, и платья и гаремы. А буду я дурочкой! С дурочки какой спрос.
И моя натянутая улыбка постепенно сменилась откровенной радостной улыбкой, как говорится, на все 32. Ко мне пришла утерявшаяся в мрачных мыслях уверенность в себе. Это заметила, и тётя Клара. Я даже освободилась от её руки, и пожимала руки тем, и даже двумя руками кто помнил, кто я такая и как меня зовут, когда меня представляла Дарья.
Они тянули руки, а я немного подходила к ним и пожимала их здороваясь и даря ослепительную улыбку. При этом, отходя от этих людей, я конечно многих и не помнила уже, я ощущала лёгкие прикосновение пальцев этих рук, которые я только что пожимала. Они старались дотронуться до меня. И удивительно! Только спина. Или в крайнем случае талия. Я сначала инстинктивно отпрянула, но потом посчитала это лишним, и может быть даже оскорбительным для того, с кем я поздоровалась лично.
Я уже сама, впереди неё, заходила в комнаты, подходила к сидящим там рабочим, сама тянула руку для приветствия. Мне почему-то взбрело в голову, что на востоке, наверное, прежде чем поздороваться, тем более со старшими, нужно слегка уважительно приклониться, и пожимать руку двумя руками в ответ. Я это и стала делать.
Тут я вспомнила. Я обратилась к идущей за мной тёте Кларе. Я попросила её познакомить меня с этим загадочным старшим. Бригадиром, как называла его Дарья. Тётя Клара с загадочной ухмылкой сказала. Ну пошли. А погоди, зайдём-ка в кабинет. Она порылась в комоде достала полотенце. На, вытри волосы. Везде, многозначительно добавила на. Тут, в этот момент в кабинет со стуком зашёл Николай. Не помешал? Весело спросил он. Я совсем уже не смутилась. Вытирая волосы на голове, только пискнула в ответ, привет. Ух, какой у тебя симпатичный принтик пока мокрый. Весело сказал он. И у меня, моментально, не думая вылетело, как на автомате, спасибо! Только после этого я поняла о происшедшем. Я первый раз в жизни ответила благодарностью на комплимент в оценке моего тела. И это получилось так просто.
Реакция Клары была другой. Она начала его обзывать в своём стиле, и интересоваться, где он шлялся, и что нового по работе. Кто её искал. Но, мне это было мало интересно. Николай ей что-то рассказывал и ходил при этом вокруг меня. Как всегда, между делом, вставляя в свой доклад милые шутки на счёт меня и моей фигуры. Меня это не раздражало, и даже наоборот.
