Когда утихли мои божественные судороги, и я в состоянии полной прострации потеряв над собой контроль, меня, как гуттаперчевую куклу, она как-то начала хаотично ворочать. Закончилось всё это тем, что она как-то умудрилась сзади меня, как-то подсесть под меня, положить мою ногу себе на предплечье, так что мои дырочки в своём расслабленном липком виде предстали перед её лицом. И она, как бы демонстрируя финальную точку этой маленькой оргии, медленно прошлась языком от клитора, предварительно при этом захватив волосики на лобке зубами, нежно, изображая щенка, наверное, рыча потрепала их, и так вылизывая каждую трещинку, сантиметр за сантиметром, особо задержавшись на воронке ануса, дошла до копчика. Потом звонко по очереди поцеловала мои булочки. И! О блаженство! Вдруг продолжительно намеренно звонко, что называется в засос, поцеловала меня прямо в анус. От такого блаженства, у меня просто подкосилась в колене опорная нога. Я рухнула, она меня нежно подхватила, и не дала упасть.
Ну как? Милая моя засраночка! Понравилось? Я только улыбалась как дурочка в ответ. Она сказала. Давай отдохнём. Посидим немного. Я молча благодарно поглядывала, в её глаза. Опять крутилась мысль. Как это она догадывается что мне нужно. Я лежала у неё на колониях, поджав ноги к животу, и упёршись головой в её мягкий немаленький живот. Она же, нежно поглаживая мой анус с котёнком. Мне было так хорошо! Это состояние не передать словами.
Немного успокоившись, мы вынуждены были прервать эту сладостную негу. Она старательно облизала свои пальцы, достала многострадальный платок. Предложила мне. На, протри там всё. В промежности будет некомфортно через некоторое время. Я посмотрела на неё. После вас тётя Клара. У вас всё лицо блестит, и мои волосики видны, прилипли. Э нет, куколка! Я хочу остаться, как есть, пусть сохнет. Твои душистые вкусняшки будут сегодня со мной на сколько это возможно. Она максимально, на сколько можно было высунуть язык облизала зону губ. А как высохнет, ничего видно и не будет.
Я улыбнулась, и вытирая всё, где только что побывал её язык и нежные пальчики, подумала, до чего же странной оказалась эта женщина. Странной и загадочной. И конечно, ну как без этого! Меня опять одолели фантазии. Я представила, как в руках этой любящей матери вместо меня оказался бы её сын. Бред конечно. И я с трудом удержалась, чтобы не задать вопрос в этом ключе. И конечно рассудила, была бы я её дочкой, она бы никогда на такое не пошла. Пройдясь платком по промежности, я в растерянности стала тыкаться, что с ним дальше делать. Конечно, его оставалось только выкинуть, но он же не мой. Тётя Клара заметила это. Дай сюда! Какие вы все богатые, всё вам выкидывать.
А я думала, ты догадливая. Сказала она. Я её не поняла. Она рассмотрела платок, он был влажным и липким. Она закрыла глаза, поднесла платок к носу, и с видимым наслаждением начала вдыхать его запахи. Я улыбнулась. Да милая моя засранка! Это моя запретная страсть. Я думала, ты догадалась сразу. Кто-то страдает эксгибиционизмом, а вот это, она потрясла платком, мой рок, и наказание. И если, кому-то легко это обходится, как например тебе. То моим грехом особо не похвастаешься. Надеюсь, ты умная девочка, и это останется нашей тайной.
Ну что, сладкая, отдохнула немного? Тётя Улара, давайте ещё немножечко посидим, сказала я. Мне так с вами интересно, и спокойно и хорошо. Тётя Клара, а почему вы меня называете засранкой? Какая я засранка? Почему? Она улыбнулась. Не обижайся милая. Это я любя. Я не могу тебе объяснить. Знаешь, что? Засранка скорее я, а не ты. И! Молчи, молчи. Она приложила свой указательный палец к моим губам. Так оно и есть. И не спорь. И мне нравится, осознавать то, что у нас есть нечто общее. Меня просто в детстве так называли. Но, тебе понравилось? Я молчала. Вижу. Понравилось. У тебя на лице написано. А поэтому, если сама захочешь, я могу сделать тебя засранкой тоже. Если захочешь. Мне стало неудобно. Во мне боролись смятенные чувства девичьей порядочности и действительно, какой-то малолетней похотливой засранки.
Знаешь, что? Иди-ка ко мне. Ну не могу я так просто на тебя смотреть! Меня аж трусит. Хочу твой розовый упругий тёплый тугой пуканчик опять понюхать и расцеловать. Встань-ка на коленки. Ох! Засраночка! Как он у тебя всё-таки вкусно пахнет! Она упёрлась носом в меня. Знаешь, что? Давай-ка. Сядь мне на лицо пожалуйста. Нет, не так. Спиной ко мне. Вот так милая моя куколка. Засраночка моя! Я ощутила её палец. Она нежно, щекотала мне анус, было видно, что она его изучает.
Я решила подыграть ей. Я немного надулась, а потом резко сжала мышечное колечко ануса. Её радости не было предела. Ух, ты моя сладкая. Теперь ты точно моя! Ты, если вдруг захочется, можешь пукнуть. Я совсем не против. Я ответила смущённо. Нет, спасибо. Она предложила мне игру. Она будет задавать вопросы, а я мышцами ануса буду ей отвечать. Если да, я сжимаю его один раз, если нет, два. Она в награду в виде поощрения обязалась периодически целовать его. Вот такую подругу, засранку я приобрела на удивление! Насытившись моими отверстиями, впрочем, клитором она не занималась особо, она сказала, ну всё, куколка, нам пора.
Мы нехотя побрели на тропинку. На стройке никого не было видно. Солнышко садилось. Она пошла вперёд, поторапливая меня. Я словно забыла, что я голая. Мне после пережитого уже было всё равно, видят нас или нет. Я стала пытать Тётю Клару. Как это началось у неё? Напомнила ей, как у меня началось. Она прикрикнула. Так, дорогая! Сменим тему. В другой раз как-нибудь. Смотри, куда мы уже забрели. И в правду, мы забрели достаточно в какие-то дебри. Она пошла впереди протаптывая путь и продолжая разговор. Это первый твой такой опыт? Спросила она. Я в свою очередь спросила, что она имеет ввиду. Она сказала, что вот так, рассекать бесстыдницей голышом.
Я сказала вкратце. Что было нечто подобное. При этом скрыв конечно участие Дарьи. Она сказала, что именно об этом она и говорит. Те, твои знакомые, видели твою естественность. А эти, она кивком указала на стройку, тебя боготворят. И это, наверное, здорово. От греха подальше. Кстати. Они вообще-то страшные люди. У них совершенно другие взгляды на жизнь и восприятие её. А отношения к женщинам там имеют свой колорит.
Я хоть и их начальник, но побаиваюсь их. Кто знает, что у них на уме? Благо, там есть у них старший. Они перед ним, как перед баем. Боятся его до одурения. Такой вот менталитет. С религией связано кажется. Они на следующей неделе почти все уезжают. Новую бригаду ждём, белорусов. Грязные и тяжёлые работы закончены. Нужны специалисты.
Так, постепенно мы неспешна обошли всю стройку по периметру, по тернистым заброшенным тропинкам. Время пролетело незаметно. Мы никуда не спешили. И, конечно откровение! Я была спокойна и уравновешена как никогда на этой стройке по крайней мере. Ещё немного, и мы уже у забора, только с противоположной стороны. Тут она говорит. Давай-ка выбираться из этого бурелома. При этом уверенно направилась на стройплощадку напрямую. Как будто, это само собой разумеющееся дело. Я только ей в след и крикнула. А как же я?
Она обернулась в пол-оборота и удивлённо взглянула на меня. Ты что милая? Опять ложные стесняшки? Она улыбнулась. Пойдём-пойдём! Давай за мной. Ну какая тебе уже разница? Сегодня или завтра? Я же не совсем дура. Прекрасно вижу, и знаю, как ты млеешь, когда на твои прелести смотрят. А сегодня тем более, они ведь у тебя такие чистые. Правда волосики немного слиплись, но это ничего. Я судорожно начала их ерошить. И я прекрасно понимаю, продолжила она, что тебе нравится стесняться. Скажи, ещё что это стеснение тебя не заводит!
И не забывай, ты помимо русской дочки ещё для них светловолосый ангел. Так что не бойся. Более того! Сажу тебе по секрету. Когда ты стесняешься, ты ещё эффектнее выглядишь. Поверь мне, как женщине если хочешь. Но, не переусердствуй! Помни, что я сказала. Стеснение, испуг, это первое что их заводит. Это менталитет. Так что держись уверенно и весло.
Вон видишь это уродливое сооружение? Это душевая кабина. Чтобы всё выглядело более или менее пристойно, я всем объясню, что тебе нужно помыться после лазания по огородам. Идём говорю, прекрати капризничать! Я спросила сомнительно. Это та душевая, о которой вы рассказывали? Она улыбнулась. Не бойся. По моему распоряжению, её каждое утро стены моют мыльной щёткой. За этим кстати следит их старший. Якобы как урок и наказание за это.
А запретить причину нельзя было? Она сделала строгую мину. Эх девочка! А ты просто тиран, я вижу. Они же здоровые в клиническом виде мужики. А тут всего три кумушки, не считая меня конечно. А тут перед ними голожопая светловолосая девчонка дурачится. Так что, лучше уж так, чем по-другому. Кстати. Тебе же безопаснее. И если что-то подобное увидишь, не паникуй. Просто держись меня или Николая. Я тебя познакомлю ближе ещё кое с кем. Будет покойнее. Ну, готова? Пошли, не бойся.
Конечно я начала сомневаться в этой идее, и даже упираться, и говорить, что это невозможно. Заниматься спортом, это одно, тем более самостоятельно. Что если меня кто и увидит из них за этим занятием, это не так страшно, я ведь далеко. А тут совсем другое дело.
Она мне в ответ сказала, что хватит притворяться, что она прекрасно понимает, что я сама этого в тайне хочу. Что если бы не хотела, то наверняка объезжала стройку другими дорогами. Короче, она меня убедила, и сказала, что всё будет хорошо. Что она рядом, и ничего я не должна бояться, что почти все, кто в бригаде, и так уже видели все мои "прелести", и что особо то и ещё и нет того, чего можно было стесняться, что я ещё не в том возрасте, и что ничего здесь предосудительного нет, если мне нравится быть голышом, и что я достаточно смелая, раз уже могу показаться голышом на улице, так зачем сейчас останавливаться, и стесняться. Ну, и всё в том же аспекте. Главное, улыбайся и разговаривай, сказала она.
И вот, это случилось, к чему я так долго шла. Я конечно всё представляла иначе. Но, совсем не так спонтанно, как вышло. Кто бы мог подумать, что мой обычный приход к своей знакомой, да ещё и в отсутствии Дарьи, закончится именно так!
